Одним из путей от сентименталистской и отчасти балладно-романтической нормы к норме «Пушкинской плеяды» выступает перекодификация концепта Природы. Локализуя ее в качестве «родного угла», лирический герой сентиментализма осознает себя частью рода. А преобразуя родовую природу – «отчину» в природу – «отчизну», он возрождает ее эпическое тождество народу и в том же локусе «родного угла» поэтически приобщается ей как духовной «почве».

При раскопках церкви Благовещения на Городище в 2016–2017 гг. найдено множество фрагментов фресок начала XII в. с изображениями орнаментов и ликов. Фрагменты демонстрируют принадлежность памятника аристократическому направлению чрезвычайно высокого класса, что соответствовало княжескому заказу. Ориентация на приемы, характерные для 1080–1090-х гг. может быть связана с тем, что эта артель наследовала традиции константинопольских мастеров, прибывших в Киев в 1080-е годы в Киево-Печерский монастырь, согласно Киево-Печерскому Патерику.

В докладе пойдет речь об уникальном издании – пятнадцатитомнике «Париж, или Книга Ста и одного», который выходил в 1831–1835 годах. Уникальность этого издания прежде всего в том, что это был безвозмездный акт помощи разорившемуся издателю Ладвока со стороны благодарных литераторов. Но этим дело не исчерпывается. Пятнадцать томов производят впечатление разнородного набора текстов, не связанных между собой ничем, кроме общей задачи – описать современный Париж. Но на самом деле у сборника есть весьма любопытное внутреннее устройство, которое и будет описано в докладе.

За последние полвека идея мимесиса в гуманитарных науках претерпела значительные изменения. Вместо мимесиса-репрезентации все чаще говорят о мимесисе-коммуникации ("заражении", "миметизме") – процессе, связывающем не два объекта (оригинал и "изображение"), а двух субъектов, например автора и читателя/зрителя. Как будет показано в докладе, такой мимесис описывается как эффекты энергетического обмена – в стихотворном ритме, в художественном остранении, в передаче чужой речи и т.д. В качестве минимального примера такого эффекта будет рассмотрен короткий фрагмент из романа Василия Гроссмана "За правое дело" и реакции, которые он вызывал у некоторых своих читателей.

В последнее время высказаны две основные точки зрения по поводу датировки иконы "Устюжское Благовещение":
1) Икона создана около 1130 г. и происходит из Георгиевского собора Юрьева монастыря в Новгороде. Эта точка зрения была общепринятой;
2) Икона относится к предшествующему периоду, т.е. к началу XII в., и, возможно, ее первоначальное предназначение не было связано с Георгиевским собором, но она могла происходить из церкви Благовещения на Городище. Этой точки зрения придерживаются некоторые исследователи.
И прежде первая точка зрения представлялась верной, теперь же благодаря новым находкам фресок в двух новгородских церквах можно наглядно сопоставить икону с декорацией этих храмов. Представляется, что новые находки в Георгиевском соборе Юрьева монастыря наглядно подтверждают связь иконы с артелью, расписывавшей собор в конце 1020-х годов.

Рашель Мироновна Хин-Голдовская (1863–1928) была заметной фигурой в московских культурных кругах в конце XIX–начале ХХ века), она была знакома со многими известными людьми – Л.Н. Толстым, И.С. Тургеневым, А.Ф. Кони, М.А. Волошиным, Цветаевыми, Эфронами и многими другими. В 1880–1882 году она прослушала курс истории и литературы в Сорбонне. Благодаря посредничеству Тургенева познакомилась с французскими писателями. С 1861 по 1917 она вела дневники, опубликованные лишь частично. Как будет показано в докладе отдельные темы ее творчества имеют определенные переклички с творчеством Ж.К. Гюисманса.

В докладе речь пойдёт о размещении клейм на южных дверях суздальского собора, которое, возможно, было обусловлено не порядком упоминания изображённых сцен в книгах Ветхого Завета, а индивидуальным авторским замыслом, не связанным с библейской хронологией.

Малая проза Клейста будет рассмотрена в докладе как рубеж в развитии новеллы - одного из самых драматических жанров повествовательной прозы, который локализует во времени и / или пространстве стремительный ход событий, управляющий душевным состоянием и поведением героя. Две ключевых идейно-сюжетных вводных прозы Клейста - фатум и история - переводят в новое качество еще один основополагающий элемент новеллы: неожиданный финал не подтверждает картину мира, а кардинально перекодирует ее. Это, в свою очередь, расщепляет образ автора у Клейста, что делает его прозу одной из прямых предшественниц малой прозы большого реализма, прежде всего, А.С. Пушкина и П. Мериме.

Доклад посвящен сравнительному анализу трех наиболее «заметных», «выделенных» эпизодов в романе «Преступление и наказание» – эпизод с закладом, сцена преступления и сцена захоронения драгоценностей и денег под камень во дворе на Вознесенском проспекте. В докладе показывается, насколько тесно названные сцены связаны друг с другом и в известном смысле составляют общий идейный стержень романа.

Во время ареста в 1949 г. у Е. М. Мелетинского, заведовавшего тогда кафедрой литературы в Петрозаводском университете, были изъяты научные работы, книги и другие документы. В начале 2000-х г. Мелетинскому звонили из ФСБ и предлагали вернуть ему эти материалы, но он категорически отказался их забирать. Поэтому в 2001 г. Управление ФСБ по Республике Карелия, где эти материалы хранились, передало их в библиотеку Петрозаводского университета, в фондах которой они сейчас находятся. Среди них: докторская диссертация «Идеализация социально-обездоленного в народной сказке (к проблеме сказочного героя» (1948), две неопубликованные статьи (1949), отзывы Б. И. Пуришева и В. М. Жирмунского на диплом и кандидатскую диссертацию и др. О составе и содержании документов этого небольшое архива и пойдет речь в докладе.

Доклад посвящен анализу композиции единственного дошедшего до нас памятника немецкого героического эпоса эпохи раннего Средневековья – «Песни о Хильдебранде». Существующий текст с его лакунами и вставками, добавленный, как будто случайно, на первом и последнем листах латинского теологического кодекса IX века, представляет собой копию с утраченного письменного оригинала. Предполагалось, что «Песнь о Хильдебранде» восходит в своем генезисе к устной эпической традиции. Со времен Андреаса Хойслера ее принято относить к наиболее архаичным «двусторонним песням о событиях», включающим повествование и диалог, которые позволяют осветить события с двух сторон – в рассказе певца-сказителя и в речах героев. В докладе показывается несоответствие композиции песни канонам героического эпоса, которое присутствует на всех уровнях организации повествования (на уровне формул, типовых сцен, мотивов, традиционно составляющих песни возвращения, но инвертированных в «Песни о Хильдебранде»), и высказывается предположение, каким образом героическая песнь могла оказаться включенной в теологический кодекс.

Язык и деньги – два основных средства социальной коммуникации. В обоих случаях используется обмен условными знаками, но денежные знаки, в отличие от языковых, выражают только количественные, а не качественные параметры; они могут регулировать разнообразные отношения между людьми, многие их действия (например, трудовые), но неспособны транслировать культурные смыслы. Они не имеют ни метасемиотической, ни перформативной функции, зато в них особенно сильна референциальная функция: если слова могут широко циркулировать «сами по себе», в отсутствие реального референта (например, в поэзии), то нормальное, здоровое обращение денег осуществляется в акте их обмена на материальные блага или поступки, что заменяет для них речевой акт в языке. Когда деньги отрываются от обозначаемых ими товаров или услуг и начинают обращаться в замкнутом контуре, то это расценивается как их «порча» (инфляция, финансовые «пузыри»).
В словесном художественном тексте отсылки к денежному обмену представляют собой включения чужеродного знакового кода и должны анализироваться как специфический «текст в тексте». Их взаимодействие с основным, вербальным текстом характеризуется деформацией включенного кода: денежное обращение, изображаемое в литературе, - это, как правило, не нормальный оборот «деньги – товар – деньги», а аномальные феномены «бешеных денег», которые умножаются «из воздуха» при спекуляциях, обесцениваются при инфляции, сокращаются при перекупке долгов, расточаются без счету при жертвенных тратах. Такие явления можно кратко проиллюстрировать некоторыми текстами литературы XIX–ХХ веков.

Доклад посвящен граффити на круглой гальке, найденной на Неревском раскопе Новгорода в слое рубежа XI–XII вв. Этот предмет неясного назначения с двух сторон украшают выполненные в технике граффити изображения: на одной стороне фигура льва, представленная в профиль, на другой – человеческое лицо или личина. Уровень исполнения граффити выдает руку профессионального мастера или человека, знакомого с художественными образцами.
В докладе будет сделана попытка интерпретации этих изображений и включения их в контекст древнерусских памятников, созданных под влиянием романского искусства.

Миниатюрные мозаичные иконы относятся к наиболее изысканным, дорогостоящим и одновременно малочисленным произведениям византийского искусства. В настоящее время известно 36 миниатюрных мозаик, самая ранняя из которых датируется XI в. Наивысшего расцвета искусство микромозаики достигло в начале палеологовского периода: по крайней мере 30 миниатюрных мозаичных икон были созданы во второй половине XIII - первой четверти XIV вв. Виртуозность исполнения свидетельствует о том, что микромозаики предназначались для высших слоев византийского общества, а их незначительный количественный состав отчасти объясняется дорогостоящей, трудоемкой техникой исполнения. Достоверные исторические данные относительно места и времени изготовления миниатюрных мозаичных икон отсутствуют или носят ненадежный характер, поэтому основанием для датировки служат в основном стилистические аналогии.
Диссертационное исследование сфокусировано на решении ряда взаимоувязанных задач, связанных с феноменом миниатюрных мозаичных икон.
Во-первых, обобщаются и анализируются сведения о технике изготовления миниатюрных мозаичных икон, их материалах, функциях, круге заказчиков и бытовании в византийскую и поствизантийскую эпоху.
Во-вторых, подробно рассматривается проблема локализации мастерских по производству микромозаик в раннепалеологовский период и, в частности, анализируется роль Фессалоники – второго по значимости города Византийской империи.
В-третьих, освещается проблема влияния, оказанного на художественный язык миниатюрных мозаичных икон иными видами византийского искусства. Выявляются приемы моделировки лично?го и одеяний, общие для монументальных и миниатюрных мозаик и позволяющие уточнить атрибуцию последних. Оценивается влияние западноевропейской художественной традиции на изобразительный язык микромозаик.
Итогом исследования является уточнение датировки и атрибуции миниатюрных мозаичных икон раннепалеологовского периода.

Доклад посвящен самому первому фигуративному слою на так называемой стене палимпсест в римской церкви Санта Мария Антиква. Изображение Богоматери Царицы с Младенцем Христом на коленях, фланкированное с двух сторон фигурами ангелов, является наиболее ранним из сохранившихся художественных свидетельств использования для христианского культа античных сооружений у подножия императорского дворца на Палатине. В данном контексте принципиальное значение приобретает выяснение времени создания этой декорации, как правило, датируемой шестым столетием. Рассмотрение близких художественных аналогий и исторического контекста в данном докладе позволит привести аргументы в пользу уточнения датировки и выявить формальные и иконографические особенности этого ранневизантийского типа Богоматери.

Тохарская A рукопись №№ 144-211, изданная в 1921 году Э. Зигом и В. Зиглингом, представляет собой большое сочинение (по крайней мере частично написанное в драматической форме), повествующее о двоюродном брате Будды Щакьямуни Нанде и его жене Сундари.
Как установили сами Э. Зиг и В. Зиглинг, два листа этой рукописи – A 171 и A 156 – в действительности являются частями одного и того же листа. Нам удалось показать, что два небольших неопубликованных тохарских A фрагмента из Берлинской библиотеки – THT 2265 и THT 2543 – также должны быть отнесены к тому же листу (см. фото). Благодаря этим дополнениям тохарский текст в настоящее время может быть прочитан значительно более полно, чем это сделано в издании; некоторые строки восстанавливаются практически целиком.
Воссозданный в таком виде, текст листа A 171ext обнаруживает целый ряд замечательных особенностей не только с чисто лингвистической точки зрения (что, по-видимому, всё же представляет интерес в основном для специалистов по тохарским языкам), но и с точки зрения художественной эстетики и поэтики, что, как мы надеемся, может быть интересно исследователям, работающим в самых разных областях.

Стены и своды арок собора Santa Maria Nuova в Монреале (1180-е гг.) заполнены большим количеством мозаичных изображений прославленных церковью святых. Их сумма внушительна ? 174 изображения (не считая святых Священного Писания). В целом агиографические образы Монреале представляют достаточно полно святость Восточной и Западной Церкви, однако большая часть изображенной связана с латинской Церковью. Иконография и частично стиль изображений представленных в Монреале святых свидетельствуют о множестве источников, которые использовали греческие художники в своей работе, при этом наибольший интерес для исследования темы представляет западный материал. В сообщении будут рассмотрены как источники изображений святых Монреале, так и метод работы византийского мастера над созданием образа.

В 1924 году Академия архитектуры СССР отправила недавнего выпускника МГУ Н.И. Брунова в научную командировку в Константинополь, где он изучал византийские постройки и росписи совместно с М.В. Алпатовым, а также искал следы коллекций и архивов Русского археологического института в Константинополе, чья деятельность была окончена в связи с началом Первой Мировой войны. Это путешествие заложило основы научных воззрений исследователя, который в результате натурного обследования памятников архитектуры выдвинул ряд принципиальных тезисов, касающихся датировок, характера объемно-пространственных решений ряда сооружений (в частности храмов монастыря Липса), изменив существовавшее представление об истории византийского зодчества. «Два советских искусствоведа» обнаружили новые архитектурные памятники, а также «обрели» неизвестные ранее фрагменты заштукатуренных в то время росписей Кахрие-Джами. Изыскания Н.И. Брунова были опубликованы в серии статей в научных журналах Европы. Эти исследования, несмотря на «железный занавес», стали частью международного процесса изучения византийского архитектурного наследия. Системное восприятие византийской архитектуры, сложившееся во время этой поездки, выразилось в написании главы для трехтомного издания «Очерки по истории архитектуры» (издательство «Академия», 1935), а в последствии раздела Византийской архитектуры во «Всеобщей истории архитектуры» - издании, не утратившем значение и по сей день. Сохранившиеся фотографии Н.И. Брунова, а также воспоминания и письма М.В. Алпатова позволяют понять историю этого путешествия.

Доклад посвящен одной из главных прозаических работ немецкого писателя Альфреда Дёблина (1878-1957) – роману «Ноябрь 1918. Одна немецкая революция», написанном в эмиграции во Франции и США с 1939 по 1943 гг.
Тетралогия «Ноябрь 1918. Немецкая революция» А. Дёблина по-прежнему в тени его знаменитого романа о Берлине. Как автор романа «Берлин Александерплатц» , затмившего остальное его творчество, Дёблин не очень счастлив как романист и исследователь-историк. Изданная полностью лишь через двадцать с лишним лет после смерти автора, тетралогия «Ноябрь 1918» объемом свыше 2400 страниц, имеет сложную судьбу. Исследование событий революции 1918 г. составляет немалую часть его романного наследия, однако жанр этой эпопеи не очевиден, а встроенность в контекст эпохи написания этого произведения, возникшего во французской и американской эмиграции с 1937 по 1943 гг, требует специального исследования.
Исторический роман с отсылками к современности – не новый жанр, однако у Деблина он обладает особыми качествами. Манеру письма Дёблина его современник, рано умерший литератор Артур Фридрих Бинц (1897-1932), весьма точно назвал «поющим хаосом». Брехт называл этот текст «эпосом», автор - «Erz?hlwerk» и тем самым противопоставлял своим романам.
Доклад посвящен сложному контрапункту тетралогии – автобиографические элементы, монтаж цитат от Майстера Экхарда и Таулера до Мильтона и Вагнера, исторические сведения, многоголосье персонажей образуют сплав, порой не очень цельный, но выводящий на основной путь позднего Дёблина – мистико-религиозный.

В рамках лекции будут рассмотрены основные исторические вехи, повлиявшие на возникновение армянской миниатюры. Будут исследованы основные художественные стили армянской миниатюры этого периода на примере ключевых рукописей Эчмиадзинскоего Евангелия, Евангелия царицы Млке, Евангелий 966г., 986г., Евангелия Вехапар. Рассмотрим сирийские, эфиопские и коптские истоки в формировании художественного стиля, а также выделим собственно армянские подходы в оформлении миниатюр.

В первые века христианства имело место безжалостное разрушение античных скульптур, как круглых статуй, так и декорации языческих храмов, особенно, если они превращались в церкви. Одновременно с актами иконоборчества античная скульптура продолжала бытование в светской сфере. В раннехристианском мире получила распространение практика нанесения крестов на статуи языческих божеств и смертных, а также на орнаментальные и фигуративные рельефы. Такие «крещеные» пластические изображения впоследствии могли включаться в декорацию храмов в качестве сполий.
Использование сполий – распространенная средневековая практика на Востоке и Западе, как для строительных целей, так и для предметов церковного обихода. Античные скульптуры и рельефы, в частности погребальные стелы и наиски, могли использоваться для христианских нужд в качестве моленных образов или быть преобразованы в изображения святых. По поводу церковных фасадов, включавших сполии, на территориях Византии и Западной Европы, можно было бы с осторожностью предположить, что византийские программы декорации были более сложными, эстетически и интеллектуально осмысленными, чем западные. Однако, сопоставление фасадов, включавших сполии, на территориях Византии и Западной Европы требует специального исследования.
Произведения мелкой пластики и геммы могли быть также переосмыслены на христианский лад. Вероятно, драгоценные миниатюрные предметы не казались опасными как идолы. Особенно яркие образцы применения римских гемм и мелкой пластики в предметах христианского культа (демонстрирующие, вместе с тем, наследие варварского вкуса) были созданы при Каролингах и Оттонах.

В последние годы французские и английские авторы стали все чаще обращаться к анализу «полухудожественной» литературной продукции 1820-1840-х годов во Франции. Появились работы о жанре «физиологий», о «скетчах», или нравоописательных очерках,— одним словом, обо всем том, что с легкой руки Вальтера Беньямина называют «панорамической» литературой. Между тем один жанр этой выразительной и, нередко, крайне легкомысленной словесности, балансирующий на грани между трактатом и фельетоном, до сих пор не удостоился монографического исследования, и если привлекал внимание, то одних лишь бальзаковедов, по той причине, что Бальзак в молодости приложил руку к созданию книг в этом жанре. Речь идет о так называемых «кодексах» — книгах в 12-ю или 18-ю долю листа, которые в 1825—1830 годах сочиняла и публиковала целая группа молодых «поденщиков» литературного труда под руководством плодовитого литератора Ораса Рессона. «Кодексами» они назывались в память о главном законодательном документе Франции — гражданском кодексе, написанном и введенном в действие в 1804 году по инициативе Наполеона и потому в разговорной речи так и называвшемся наполеоновским. Поэтому «кодексы» Рессона и компании были разбиты на разделы и статьи — в точности как кодекс-прародитель. Кодексы выходили в течение довольно узкого периода, но, судя по количеству переизданий, имели большой успех. В докладе речь пойдет о тех сферах реальности жизни, на охват которых претендовали кодексы, об их предполагаемых потребителях, а главное, об их поэтике, а именно о том, как соотносились в этих книгах литературное (в первую очень комическое) и прагматическое начало.

В докладе будет рассмотрена логика смысла в романе «Петербург» и механизм ее работы. Мы постараемся рассмотреть, какие факторы влияют на неё, какие модели использует Белый для того, чтобы показать смыслопорождающие механизмы, какую роль в этом играет хаос. Мы постараемся доказать, что в этом романе происходит отказ от классического концептуального дискурса, что делает это произведение романом, предвосхитившим открытия литературного постмодернизма.